Американская партия | |
---|---|
англ. American Party | |
| |
Лидер | Льюис Чарльз Левин |
Основана | 1845 |
Упразднена | 1860 |
Штаб-квартира | Нью-Йорк, штат Нью-Йорк, США |
Страна | |
Идеология |
американский национализм, антикатолицизм, республиканизм, нативизм |
Медиафайлы на Викискладе |
Стиль этой статьи неэнциклопедичен или нарушает нормы литературного русского языка. |
Необходимо проверить качество перевода, исправить содержательные и стилистические ошибки. |
Движение «Know Nothing» (варианты перевода «Партия ничего не знающих», Партия «незнаек»), формально известное как Партия коренных американцев (англ. Native American Party; тогда это понятие означало потомков первых колонистов, а не коренное население) до 1855 года и Американская партия (англ. American Party) после 1855 года — нативистская партия и движение в США, действовавшее на национальном уровне в 1840-х и 1850-х годах, возникшее как тайное общество. Это было прежде всего антикатолическое, антиирландское[англ.], антииммиграционное, популистское и ксенофобское движение, хотя оно также занимало прогрессивные позиции по «вопросам трудовых прав, противодействия рабству»[1], а также поддерживало «расширение прав женщин, регулирование промышленности» и меры, «направленные на улучшение положения трудящихся»[2]. Они также были предшественниками движения за воздержание[англ.], и их нативистский дух виден как в Американской ассоциации защиты[англ.], так и в ку-клукс-клане[3]. Движение «незнаек» на короткое время превратилось в крупную политическую партию. Своё название приверженцы движения получили, так как должны были отвечать «Я ничего не знаю» на вопросы о движении со стороны посторонних[4].
Сторонники движения опасались предполагаемого ими «папистского» заговора с целью подорвать гражданские и религиозные свободы в Соединённых Штатах и стремились политически организовать протестантов для защиты традиционных религиозных и политических взглядов. Движение «незнаек» запомнилось этой темой из-за опасений многих протестантов, что католические священники и епископы будут контролировать голосование избирателей-католиков. В большинстве мест движение просуществовало всего год или два, прежде чем распадалось из-за слабых и неопытных местных лидеров, отсутствия публично заявленных национальных лидеров и глубокого раскола по проблеме рабства. На Юге партия не так часто подчёркивала свой антикатолицизм, как на Севере, и подчёркивала нейтральную позицию в отношении рабства[5].
Крах вигов после принятия «Закона Канзаса-Небраски» создал возможности для появления новой крупной политической партии в качестве оппонента доминирующей в то время Демократической партии[4]. Активно действуя с 1854 по 1856 год, прежде всего в штатах Новой Англии, партия стремилась свести к минимуму иммиграцию (особенно из Германии, Ирландии и других стран с преобладающим католическим населением) и усложнить натурализацию, увеличив её срок до 21 года, однако усилия «Know Nothing» не увенчались сколь-либо существенными успехами. Иногда представители партии обращались к открытому насилию против мигрантов. Кроме того, партия требовала запретить занимать любые должности в органах власти и преподавание в учебных заведениях всем лицам, которые не могли доказать своего англосаксонского (либо шотландского) происхождения, а также ограничить свободу использования других языков, кроме английского. В партии было немного видных деятелей, а её лидер Уильям Пул возглавлял одну из банд Нью-Йорка.
Движению «незнаек» на выборах 1854 года удалось избрать в Палату представителей Натаниэля П. Бэнкса из Массачусетса и нескольких других лиц, после чего и была создана новая политическая партия, известная как Американская партия. В частности, на Юге Американская партия объединила политиков, противостоящих демократам. Многие надеялись, что она найдёт «золотую середину» между прорабовладельческими позициями политиков-демократов и радикальными антирабовладельческими взглядами быстро развивающейся Республиканской партии. В 1856 году на президентских выборах Американская партия выдвинула бывшего президента-вига Милларда Филлмора, хотя тот умалчивал о своём членстве и лично воздерживался от поддержки деятельности и идеологии движения «незнаек». Филлмор получил 21,5 % голосов избирателей, финишировав позади кандидатов от демократов и республиканцев[6].
Партия не имела определённой позиции по проблеме рабства, которая была причиной конфликтов между членами партии; как правило, южане поддерживали рабство, северяне выступали за его отмену. Именно раскол по поводу рабства привёл партию к быстрому упадку после поражения М. Филмора на президентских выборах 1856 года и дела «Дред Скотт против Сэндфорда» в 1857 году, что вскоре вызвало фактическое прекращение деятельности Американской партии[7]. Решение Верховного суда США, узаконившее бесправное положение негров, привело к росту популярности республиканцев на Севере и ослаблению позиций «незнаек»[8]. В 1860 году остатки Американской партии в значительной степени влились в состав Партии конституционного союза и полному исчезновению партии во время Гражданской войны в США[9][10][11].
Антикатолические настроения существовали ещё в колониальной Америке, но играли второстепенную роль в американской политике до начала массовой эмиграции ирландских и немецких католиков в 1840-х годах[12]. Первой заметной антикатолической силой в США стала созданная в Нью-Йорке в 1843 году Американская республиканская партия[англ.][13].
Движение, создатели которого эксплуатировали существующие в то время в американском обществе страхи, что страну могут погубить иммигранты-католики, которые часто расценивались как враждебные американским ценностям и управляемые папой римским, быстро распространилось на близлежащие штаты, используя это название или «Партия коренных американцев» и его варианты. Они преуспели в ряде местных выборов и выборов в Конгресс, особенно в 1844 году в Филадельфии, где антикатолический оратор Льюис Чарльз Левин[англ.], который впоследствии стал первым евреем-конгрессменом, был избран представителем от 1-го округа Пенсильвании. В конце 1840-х и в начале 1850-х годов возникло множество тайных орденов, из которых Орден объединённых американцев (англ. Order of United Americans)[14] и «Орден звёздного знамени[англ.]» (англ. Order of the Star-Spangled Banner)[15] были самыми крупными. Они возникли в Нью-Йорке и быстро распространились по всему Северу, объединяя некатоликов, особенно тех, кто принадлежал к низшему среднему классу или квалифицированных рабочих.[16] В 1852—1854 годах партия выросла в общенациональную структуру[7].
Название «Ничего не знаю» (как вариант «незнайки») возникло в результате полусекретной организации партии. Когда её участника спрашивали о её деятельности, он должен был ответить: «Я ничего не знаю». Посторонние насмешливо называли их «Ничего не знающие», и это название прижилось. В 1855 году «Ничего не знающие» впервые вошли в политику под лейблом «Американская партия»[7][17][18].
Идейным организатором и первым руководителем партии был политик Льюис Левин, происходивший из семьи еврейских иммигрантов.
Иммиграция большого числа ирландских и немецких католиков в США в 1830-е—1860-е годы сделала религиозные различия между католиками и протестантами важным политическим вопросом. Время от времени вспыхивали волнения по этому поводу. Протестанты утверждали, что Папа Пий IX подавил неудавшиеся европейские революции 1848 года будучи противником свободы, демократии и республиканизма. Один бостонский пастор назвал католицизм «союзником тирании, противником материального процветания, врагом бережливости, оппонентом железных дорог, собраний и школ»[19][20]. Эти опасения поощряли теории заговора относительно папских намерений поработить Соединённые Штаты через продолжающийся приток католиков, контролируемых ирландскими епископами, послушными и лично назначенными Папой.
В 1849 году Чарльз Б. Аллен создал в Нью-Йорке секретное общество, связанное клятвой, «Орден звёздного знамени». На момент своего создания орден насчитывал всего 36 членов. Страх католической иммиграции привёл к недовольству Демократической партией, в руководство которой во многих городах входили католики ирландского происхождения. Активисты формировали секретные группы, согласовывая свои голоса и поддерживая кандидатов, сочувствующих их делу:
Иммиграция в течение первых пяти лет 1850-х годов увеличилась в пять раз по сравнению с десятилетием ранее. Большинство вновь прибывших были бедными крестьянами-католиками или рабочими из Ирландии и Германии, которые теснились в многоквартирных домах больших городов. Взлетели преступность и расходы на социальное обеспечение. Например, уровень преступности в Цинциннати утроился с 1846 по 1853 год, а уровень убийств увеличился в семь раз. Расходы Бостона на помощь бедным за тот же период выросли в три раза.
Оригинальный текст (англ.)Immigration during the first five years of the 1850s reached a level five times greater than a decade earlier. Most of the new arrivals were poor Catholic peasants or laborers from Ireland and Germany who crowded into the tenements of large cities. Crime and welfare costs soared. Cincinnati's crime rate, for example, tripled between 1846 and 1853 and its murder rate increased sevenfold. Boston's expenditures for poor relief rose threefold during the same period.— James M. McPherson[21]
Первые годы существования партии её ожидал успех. Весной 1854 года «незнайки» взяли власть в Бостоне и Салеме (Массачусетс) и ряде других городов Новой Англии. Осенью 1854 года они победили на выборах в штате Массачусетс, получив контроль над законодательным собранием, что стало их самой большой победой в истории. Кандидат вигов на пост мэра Филадельфии, редактор Роберт Т. Конрад[англ.], был поддержан «незнайками», поскольку пообещал бороться с преступностью, закрывать салуны по воскресеньям и назначать на должности только коренных американцев. В итоге он победил с огромным успехом. В Вашингтоне (округ Колумбия) кандидат «незнаек» Джон Т. Тауэрс[англ.] победил действующего мэра Джона Уокера Мори[англ.], несмотря на то, что демократы, виги и фрисойлеры в столице объединились в «Партию антинезнаек» (англ. Anti-Know-Nothing Party). В Нью-Йорке кандидат «незнаек» занял третье место, набрав 26 % голосов. Успехов «незнайки» добились на выборах 1854 года в ряде штатов, в Пенсильвании, набрав 40 % голосов, Мэне, Индиане и Калифорнии, но историки не уверены в точности этой информации из-за секретности партии. «Незнайки» помогли избрать Стивена Палфри Уэбба[англ.] мэром Сан-Франциско и Джона Нили Джонсона[англ.] губернатором Калифорнии. В Конгресс как кандидат «незнаек» был избран Натаниэль Бэнкс, но через несколько месяцев он присоединился к республиканцам. Коалиция «незнаек», республиканцев и других членов Конгресса, выступавших против Демократической партии, избрала Бэнкса на должность спикера Палаты представителей.
Результаты выборов 1854 года в северных штатах были настолько благоприятны для «незнаек», до того времени неформального движения без централизованной организации, что они официально сформировались как политическая партия под названием Американская партия, которая привлекла многих членов уже почти развалившейся Партии вигов, а также значительное количество демократов. Всего за несколько месяцев 1854 года количество членов Американской партии резко увеличилось с 50 000 до примерно одного миллиона[22].
Историк Тайлер Анбиндер заключает:
Ключом к успеху «Know Nothing» в 1854 году стал крах второй партийной системы, вызванный, прежде всего, упадком партии вигов. Партия вигов, ослабленная в течение многих лет внутренним инакомыслием и хронической фракционностью, была почти уничтожена Законом Канзаса-Небраски. Растущие антипартийные настроения, подпитываемые настроениями против рабства, а также умеренностью и нативизмом, также способствовали распаду партийной системы. Распадающаяся вторая партийная система дала «Know Nothing» больше потенциальных новообращённых, чем было доступно предыдущим нативистским организациям, что позволило Ордену добиться успеха там, где старые нативистские группы потерпели неудачу.
Оригинальный текст (англ.)The key to Know Nothing success in 1854 was the collapse of the second party system, brought about primarily by the demise of the Whig Party. The Whig Party, weakened for years by internal dissent and chronic factionalism, was nearly destroyed by the Kansas–Nebraska Act. Growing anti-party sentiment, fueled by anti-slavery sentiment as well as temperance and nativism, also contributed to the disintegration of the party system. The collapsing second party system gave the Know Nothings a much larger pool of potential converts than was available to previous nativist organizations, allowing the Order to succeed where older nativist groups had failed.— Тайлер Анбиндер[23]
В Сан-Франциско в 1854 году было основано отделение Американской партии для противодействия китайской иммиграции. В её состав вошёл судья верховного суда штата, который постановил, что ни один китаец не может давать показания в качестве свидетеля против белого человека в суде[24].
Весной 1855 года кандидат Американской партии Леви Бун был избран мэром Чикаго и лишил всех иммигрантов возможности работать в городе. Авраам Линкольн был категорически против принципов движения «незнаек», но не осуждал его публично, потому что ему требовались голоса сторонников движения для формирования коалиции против рабства в Иллинойсе[25][26]. Огайо был единственным штатом, где партия набрала силу в 1855 году. Её успех в Огайо, похоже, был связан с привлечением на свою сторону иммигрантов, особенно немецко-американских лютеран и шотландско-ирландских пресвитериан, враждебных католицизму.
Хотя большинство новых иммигрантов проживали на Севере, негодование и гнев против них носили общенациональный характер, и Американская партия поначалу показала хорошие результаты на Юге, привлекая голоса многих бывших южных вигов[27]. В Алабаме «незнайки» представляли собой смесь бывших вигов, недовольных демократов и других политических аутсайдеров, выступавших за государственную помощь для строительства новых железных дорог. Виргиния привлекла внимание страны во время бурных выборов губернатора в 1855 году. Демократ Генри Александр Уайз победил, убедив избирателей штата в том, что «незнайки» союзники северных аболиционистов. С победой Уайза движение «незнаек» на Юге начало терять популярность[28][29].
Партия быстро приобрела широкую, но, как вскоре выяснилось, непродолжительную популярность. Нативизм стал новой американской модой: появились конфеты «Know Nothing», чай «Know Nothing» и зубочистки «Know Nothing». Дилижансы получили прозвище «Know Nothing». В Трескотте (штат Мэн) судовладелец назвал своё новое 700-тонное грузовое судно «Know Nothing»[30]. Одновременно партия иногда упоминалась в слегка уничижительном сокращении, «Knism»[31].
Историк Джон Малкерн исследовал успех партии в стремлении к почти полному контролю над законодательным собранием Массачусетса после убедительной победы в 1854 году. Он считает, что новая партия была популистской и в высшей степени демократичной, враждебно настроенной по отношению к богатству, элите и опыту, и глубоко подозрительно относилась к посторонним, особенно католикам. Избиратели новой партии были сосредоточены в быстрорастущих промышленных городах, где рабочие-янки столкнулись с прямой конкуренцией с иммигрантами, по преимуществу ирландскими. В то время как Партия вигов была самой сильной в районах с высоким доходом, электорат «незнаек» лидировала в бедных районах. Они изгнали традиционное закрытое политическое руководство высшего класса, особенно юристов и торговцев. Вместо них они избрали рабочих, фермеров и большое количество учителей и пасторов. На смену элите пришли небогатые люди, которые редко владели недвижимостью на $10 000[32].
В национальном масштабе новое партийное руководство имелло средние доходы, род занятий и социальный статус. Согласно подробным историческим исследованиям некогда секретных списков участников, немногие были богаты. Менее 10 % были неквалифицированными рабочими, которые могли составить прямую конкуренцию ирландским эмигрантам. Они привлекли фермеров, но, с другой стороны, среди них было много торговцев и владельцев фабрик[33]. Среди голосующих за партию были не только коренные американцы, так, она получила более голосов четверти протестантов из Германии и Великобритании на выборах в штатах. Это особенно нравилось протестантам, таким как лютеране, реформаторы и пресвитериане[34].
Наиболее агрессивное и новаторское законодательство было принято в Массачусетсе, где новая партия контролировала 397 мест из 400 — только 35 из депутатов имели опыт работы в законодательной деятельности. Законодательный орган Массачусетса в 1855 году принял серию реформ, которые «прорвали плотину против изменений, воздвигнутых партийной политикой, и выпустили поток реформ»[35]. Историк Стивен Тейлор говорит, что помимо нативистского законодательства «партия также отличилась своей оппозицией рабству, поддержкой расширения прав женщин, регулированием промышленности и поддержкой мер, направленных на улучшение положения трудящихся»[2].
Американская партия приняла законы, регулирующие деятельность железных дорог, страховых компаний и коммунальных предприятий. Она профинансировала бесплатные учебники для государственных школ и увеличила ассигнования для местных библиотек и школ для слепых. Очистка Массачусетса от вызывающего разногласия социального зла была первоочередной задачей. Законодательный орган создал первую в штате исправительную школу для несовершеннолетних правонарушителей, одновременно пытаясь заблокировать ввоз из Европы предположительно подрывных правительственных документов и академических книг. Это повысило правовой статус женщин, предоставив им больше прав собственности и больше прав в судах по бракоразводным делам. «Незнайки» ввели суровые санкции в отношении подпольных ресторанов, игорных заведений и борделей. Они приняли закон о запрете с такими суровыми наказаниями, как шесть месяцев тюрьмы за подачу одного стакана пива, что присяжные отказывались выносить обвинительные приговоры. Многие реформы были довольно дорогими; государственные расходы выросли на 45 % в дополнение к 50%-ному увеличению налогов для больших и малых городов. Эта расточительность возмутила налогоплательщиков, и лишь немногие «незнайки» были переизбраны[36].
Наивысшим приоритетом для многих «незнаек» было ограничением прав ирландских католических иммигрантов. Так, суды штатов утратили право рассматривать заявления о предоставлении гражданства, и школы штатов были вынуждены требовать обязательного ежедневного чтения протестантской Библии (что, как были уверены нативисты, изменит католических детей). Губернатор распустил ирландское ополчение и заменил ирландцев, занимающих государственные должности, протестантами. Ему не удалось набрать две трети голосов, необходимых для принятия поправки к конституции штата, чтобы ограничить голосование и занимать должности мужчин, проживавших в Массачусетсе не менее 21 года. Затем законодательный орган призвал Конгресс поднять требование для натурализации с пяти до 21 года, но Конгресс так и не принял никаких мер[37]. Самым драматичным шагом законодательного собрания стало назначение следственного комитета, призванного доказать широко распространённую сексуальную аморальность в католических монастырях[38][39][40][41].
«Незнайки» также доминировали в политике штата Род-Айленд, где в 1855 году губернатором был Уильям У. Хоппин[англ.], и пять из каждых семи голосов достались партии, которая доминировала в законодательном собрании штата[42]. Местные газеты, такие как The Providence Journal, разжигали антиирландские и антикатолические настроения[42].
Опасаясь, что католики смогут наводнить избирательные участки негражданами, местные активисты партии «незнаек» пригрозили остановить их. 6 августа 1855 года в Луисвилле (штат Кентукки) вспыхнули беспорядки во время выборов губернатора. Двадцать два человека погибли и многие получили ранения. Этот бунт, вошедший в историю как «кровавый понедельник[англ.]» был не единственным столкновением между «незнайками» и католиками в 1855 году[43]. В Балтиморе выборы мэра 1856, 1857 и 1858 годов были омрачены насилием и обоснованными обвинениями в фальсификации бюллетеней. Также «ничего не знающие» вымазали в смоле и перьях католического священника иезуита Иоганна Бапста в городе Элсуэрт (Мэн) в 1854 году и сожгли католическую церковь в Бате (Мэн)[44].
На Юге Соединённых Штатов Американская партия состояла в основном из бывших вигов, которые будучи противники доминирующей Демократической партии, одновременно были обеспокоены как выступающими за рабство демократами, так и появлением Республиканской партии, выступающей против рабства[27]. Виги поддерживали Американскую партию из-за желания победить демократов, её проюнионистких и антииммигрантских настроений и нейтралитета «ничего не знающих» в вопросе рабства[45]. На Юге в целом Американская партия пользовалась наибольшей поддержкой среди бывших вигов-юнионистов. Правые виги сторонились её, что позволило демократам ещё больше усилить свои позиции на Юге.
Дэвид Т. Глисон отмечает, что многие ирландские католики на Юге опасались, что появление движения «незнаек» представляет для них серьёзную угрозу. Он утверждает:
Южные ирландцы, видевшие опасность протестантского фанатизма в Ирландии, отчётливо чувствовали, что "ничего не знающие были американским проявлением этого феномена. Каждый мигрант, независимо от того, насколько он оседлый или преуспевающий, также обеспокоен тем, что эта опасная разновидность нативизма угрожает его или её с трудом заработанным успехам на Юге и интеграции в общество. Однако опасения иммигрантов были необоснованными, потому что национальная дискуссия о рабстве и его распространении, а не нативизм или антикатолицизм, была главной причиной успеха «незнаек» на Юге. Южане, которые поддерживали «ничего не знающих», делали это по большей части потому, что думали, что демократы, которые выступали за распространение рабства, могли бы разрушить Союз.
Оригинальный текст (англ.)The southern Irish, who had seen the dangers of Protestant bigotry in Ireland, had the distinct feeling that the Know-Nothings were an American manifestation of that phenomenon. Every migrant, no matter how settled or prosperous, also worried that this virulent strain of nativism threatened his or her hard-earned gains in the South and integration into its society. Immigrants fears were unjustified, however, because the national debate over slavery and its expansion, not nativism or anti-Catholicism, was the major reason for Know-Nothing success in the South. The southerners who supported the Know-Nothings did so, for the most part, because they thought the Democrats who favored the expansion of slavery might break up the Union.— David T. Gleeson[46]
В 1855 году Американская партия бросила вызов господству демократов. В Алабаме «ничего не знающие» были смесью бывших вигов, недовольных демократов и других политических аутсайдеров; они выступали за помощь государства в строительства железных дорог. В ходе ожесточённой кампании демократы утверждали, что «незнайки» не могут защитить рабство от аболиционистов Севера. Американская партия распалась вскоре после поражения в 1855 году[47].
В Виргинии движение «ничего не знающих» подверглось резкой критике со стороны обеих основных партий. Демократы опубликовали подробное разоблачение «Know Nothing», состоящее из 12 000 слов. Демократы выдвинули губернатором экс-вига Генри А. Уайза. Он осудил «паршивых, безбожных, не знающих Христа» и выступил за расширенную программу внутренних улучшений[48][49][50].
В Мэриленде «ничего не знающие» вербовали католиков из числа коренных американцев.[51] Несмотря на это, в Мэриленде партия быстро умерла, но её лидеры остались активными в других партиях. Губернатор от Американской партии, а затем сенатор Томас Холлидей Хикс, член Палаты Представителей Генри Уинтер Дэвис и сенатор Энтони Кеннеди со своим братом, бывшим конгрессменом Джоном Пендлтоном Кеннеди, все поддержали Союз в пограничном штате. Историк Майкл Ф. Холт утверждает, что «Know Nothingism изначально вырос на Юге по тем же причинам, по которым он распространился на Севере — нативизм, антикатолицизм и враждебность к безответным политикам, — а не из-за консервативного юнионизма». Холт цитирует Уильяма Б. Кэмпбелла, бывшего губернатора Теннесси, который писал в январе 1855 года: «Я был поражён широко распространённым убеждением в пользу их принципов — а именно индейского американизма и антикатолицизма — оно распространяется повсюду»[52].
Несмотря на антикатолицизм национальной Американской партии, «Ничего не знающие» нашли сильную поддержку в Луизиане, в том числе в преимущественно католическом Новом Орлеане[53]. Партия вигов в Луизиане имела сильные антииммигрантские настроения, что сделало партию коренных американцев естественным домом для бывших вигов Луизианы[54]. «Ничего не знающие» Луизианы выступали за рабство и против иммигрантов, но, в отличие от национальной партии, отказалась включать религиозный тест на членство.[55] Вместо этого луизианские «незнайки» настаивала на том, что «верность церкви не должна заменять верность Союзу»[54]. Конгрессмен от «ничего не знающих» Джон Эдвард Булиньи, католик-креол, был единственным конгрессменом от Луизианы, который отказался уйти в отставку после выхода штата из Союза[56].
На Севере партия быстро пришла в упадок после 1855 года. На президентских выборах 1856 года она резко разделилась из-за рабства. Основная фракция поддержала кандидата в президенты Милларда Филлмора и кандидата в вице-президенты Эндрю Джексона Донельсона. Филлмор, президент от партии вигов (1850—1853), был вигом, а Донельсон был племянником президента-демократа Эндрю Джексона. Их обоих выдвинули рассчитывая получить голоса лоялистов из обеих основных партий. Филлмор и Донельсон получили 23 % голосов избирателей и восемь голосов выборщиков от штата Мэриленд. В итоге, набранных голосов оказалось слишком мало, чтобы не допустить демократа Джеймса Бьюкенена в Белый дом. В это время Натаниэль Бэнкс решил, что антииммигрантская платформа менее важна чем запрет рабства, поэтому он покинул партию «ничего не знающих» ради Республиканской партии, выступающей против рабства. Это способствовало упадку партии «незнаек», так как за Бэнксом последовали около две трети её членов.
Многие были потрясены «незнайками». Авраам Линкольн никогда публично не нападал на «ничего не знающих», голоса которых ему были нужны, но своё отвращение к этой партии он выразил в частном письме к своему другу Джошуа Спиду, написанному 24 августа 1855 года:
«Я не „незнайка“ — это точно. Как я мог быть? Как может всякий, кто ненавидит притеснение негров, выступать за унизительные классы белых людей? Мне кажется, что наш прогресс в вырождении идёт довольно быстро. Как нация, мы начали с заявления, что „все люди созданы равными“. Теперь мы практически читаем: „Все люди созданы равными, кроме негров“. Когда „незнайки“ получит контроль, это будет гласить: „Все люди созданы равными, кроме негров, иностранцев и католиков“. Когда дело доходит до этого, я предпочёл бы эмигрировать в какую-нибудь страну, где они не претендуют на любящих свободу — например, в Россию, где деспотизм можно воспринимать в чистом виде и без примитивного лицемерия.»
Оригинальный текст (англ.)I am not a Know-Nothing—that is certain. How could I be? How can any one who abhors the oppression of negroes, be in favor of degrading classes of white people? Our progress in degeneracy appears to me to be pretty rapid. As a nation, we began by declaring that "all men are created equal." We now practically read it "all men are created equal, except negroes." When the Know-Nothings get control, it will read "all men are created equals, except negroes and foreigners and Catholics." When it comes to that I should prefer emigrating to some country where they make no pretense of loving liberty—to Russia, for instance, where despotism can be taken pure, and without the base alloy of hypocrisy.— Francis Fisher Browne[57]
Историк Аллан Невинс, писавший о беспорядках, предшествовавших Гражданской войне в США, заявляет, что Миллард Филлмор никогда не был ни «ничего не знающим», ни нативистом. Филлмор был за пределами страны, когда его кандидатуру выдвинули в президенты, и с ним даже не посоветовались по поводу баллотирования. Далее Невинс заявляет:
[Филмор] не был членом партии; он никогда не был на собраниях Американской [партии]. Ни устным, ни письменным словом он не обозначил свою приверженность Американским [партийным] принципам.
Оригинальный текст (англ.)[Fillmore] was not a member of the party; he had never attended an American [Know-Nothing] gathering. By no spoken or written word had he indicated a subscription to American [Party] tenets.— Allan Nevins[58]
После постановления Верховного суда по делу «Дред Скотт против Сэндфорда» в 1857 году, большинство членов антирабовладельческой фракции Американской партии присоединилось к Республиканской. Крыло Американской партии, выступающее за рабство, оставалось сильным на местном и региональном уровне в нескольких южных штатах, но к выборам 1860 года оно перестало быть серьёзным национальным политическим движением. Большинство оставшихся членов в 1860 году поддержали Партию Конституционного союза.[8]
|
|
Год | Кандидат в президенты |
Кандидат в вице-президенты |
Голоса | % | Выборщики | +/- | Исход выборов |
---|---|---|---|---|---|---|---|
1852 | Джейкоб Брум[англ.] |
Рейнелл Коутс[англ.] |
2566 | 0,1 | 0 из 294
|
▬ | Победа демократов |
1856 | Миллард Филлмор |
Эндрю Джексон Донельсон |
873 053 | 21,5 | 8 из 294
|
▲8 | Победа демократов |
Нативистский дух движения «Ничего не знающих» возродился в более поздних политических движениях, таких как Американская ассоциация защиты[англ.] 1890-х годов и ку-клукс-клан 1920-х годов[59]. В конце XIX века демократы называли республиканцев «ничего не знающими», чтобы привлечь голоса немцев, как в кампании по поводу принятия Закона Беннета[англ.] в Висконсине в 1890 году[60][61]. Похожая «культурная война» произошла в Иллинойсе в 1892 году, когда демократ Джон Питер Альтгельд[англ.] осудил республиканцев из-за законов об иностранцах и подстрекательстве, сказав, что «дух, который привёл в действие партию „ничего не знающих“, дух, который вечно придирается к гражданину иностранного происхождения и пытается ограничить его привилегии, слишком глубоко укоренился в [Республиканской] партии»[62].
Некоторые историки и журналисты «нашли параллели с движениями Биртера[англ.] и Чаепития, видя в их предубеждениях против латиноамериканских иммигрантов и враждебности к исламу схожесть»[3]. Историки Стив Фрейзер и Джошу Б. Фриман высказывают своё мнение о движениях «Ничего не знающих» и «Чаепития», утверждая:
Популизм «Чаепития» также следует рассматривать как своего рода политику идентичности правых. Почти полностью белые, непропорционально много мужчин и старшего поколения, сторонники «Чаепития» выражают внутреннюю негодование по поводу культурного и, в некоторой степени, политического затмения Америки, в которой люди, которые выглядели и думали, как они, были доминирующими (эхо, по-своему, о муках «Незнающих»). Чернокожий президент, женщина-спикер Палаты представителей и гей-глава[англ.] финансового комитета нижней палаты, очевидно, почти невыносимо для них. Хотя движение против иммиграции и «Чаепитие» до сих пор оставались в значительной степени разными (даже с растущими связями), они разделяют эмоциональную грамматику: страх замещения.
Оригинальный текст (англ.)Tea Party populism should also be thought of as a kind of identity politics of the right. Almost entirely white, and disproportionately male and older, Tea Party advocates express a visceral anger at the cultural and, to some extent, political eclipse of an America in which people who looked and thought like them were dominant (an echo, in its own way, of the anguish of the Know-Nothings). A black President, female speaker of the house, and a gay head of the House Financial Services Committee are evidently almost too much to bear. Though the anti-immigration and Tea Party movements so far have remained largely distinct (even with growing ties), they share an emotional grammar: the fear of displacement.— Steve Fraser and Joshue B. Freeman[3]
«Ничего не знающие» превратилось в провокационное оскорбление, предполагающее, что оппонент одновременно и нативист, и невежественен. По заявлению Time, президентская кампания Джорджа Уоллеса 1968 года проходила под «знаменем нео-незнаек». Фарид Закария писал, что политики, которые «побуждают американцев бояться иностранцев», становятся «современными воплощениями „незнаек“»[59]. В 2006 году в редакционной статье неоконсервативного журнала The Weekly Standard неоконсерватор Уильям Кристол обвинил республиканцев-популистов в «превращении Республиканской партии в антииммиграционную партию „незнаек“»[63]. В ведущей редакционной статье The New York Times от 20 мая 2007 года, посвящённой предложенному иммиграционному законопроекту, говорится о «ничего не знающих этого поколения»[64]. В редакционной статье Тимоти Игана в той же The New York Times от 27 августа 2010 года, озаглавленной «Создание нации ничего не знающих», обсуждалось движение Биртера, приверженцы которого придерживаются версии о том, что Барак Обама родился за пределами Соединённых Штатов и поэтому не имеет права занимать должность президента США[65].
На президентских выборах 2016 года ряд комментаторов и политиков сравнили кандидата Дональда Трампа с «Ничего не знающими» из-за его антииммиграционной политики[66][67][68][69][70][71].
Американская партия была представлена в американском фильме 2002 года «Банды Нью-Йорка» Мартина Скорсезе бандами так называемых «коренных» американцев во главе с Уильямом Каттингом по прозвищу «Билл Мясник» (Дэниел Дэй-Льюис), беллетризованной версии реального лидера нью-йоркских «незнаек» Уильяма Пула[англ.]. «Ничего не знающие» также играют важную роль в историческом романе писателя Ноя Гордона «Шаман» (1992, вторая часть трилогии про семью Коул).
|
|